Родился 11 сентября 1912 г. в с. Черенцовка под Пензой в семье иерея Алексия Слободского. Как назвать его, у родителей сомнения не было, – Серафим. За год до его рождения семью постигло тяжелое горе – умер от крупа младший сын, маленький Анатолий. Родители отправились в Саровскую пустынь, горячо молились, привезли образок с ликом Богородицы с одной стороны и преподобного Серафима – с другой. Эту иконку Серафим носил всю свою жизнь. Рос маленький Сима в окружении любви и заботы. С младенческих лет храм Архистратига Михаила, где служил его отец, стал его родным домом.
Несмотря на любовь и ласку со стороны родителей, Симу строго учили быть правдивым и честным. Ему запомнился такой случай из детства. Он нашел на улице брошенное кем-то кольцо, принес его домой, отмыл и уже мечтал, как вставит в него палочку и побежит за ним. Но мама, увидев кольцо, сказала: «Это чужая вещь, как ты посмел взять чужое себе? Пойди и положи обратно». Сима ответил, что там собаки, он очень их боится, но мать была непреклонна. Он шел и думал, как это мама, которая его так любит, согласна, чтобы он умер от укусов собак? Значит, вор – это очень плохо. Другой жизненный урок преподнес ему отец. Как-то под Рождество отец из города привез подарки и красивую звезду из стекла на елку. Сима был от неё в восторге, положил на диван и любовался, но, играя, забылся, сел на звезду и раздавил. Мальчик пришел в такое отчаяние, что его пришлось отпаивать водой. Тогда отец привел его в кабинет и сказал: «Никогда не приходи в отчаяние и помни: ты не один – с тобой Бог, и Он всегда тебе поможет». Этот случай и слова отца он запомнил на всю жизнь.
События Первой мировой войны и революции мало коснулись жизни семьи Слободских. Мальчик рос на домашнем обучении. С ранних лет проявлял способности к рисованию, от отца научился владеть карандашом и кистью. Будучи маленьким, нарисовал свой портрет, но, так как не умел писать, попросил сестру: «Напиши: это я, священник, певчий и художник». Так еще в малом возрасте Сима предопределил свои три предназначения в жизни.
Шли годы. Сима рос, и надо было поступать в школу. Его отправили в Пензу, где уже учились старшие сестры Нина и Лида. На прощание мать сказала: «Помни, Сима, у тебя есть ангел-хранитель. В трудные минуты обратись к нему, он поможет». Но Сима ничего не боялся. В учебе и спорте старался быть первым. Всегда приходил на помощь товарищам. Был жизнерадостным и искренним, без тени лукавства. На презрительное «поповский сын» только улыбался. В эти годы ему пришлось пережить глубокое горе. Умерла от скарлатины его любимая сестра Нина. Сима всегда её беспрекословно слушался. А после смерти вспоминал как святую.
С окончанием школы закончи лось счастливое детство Симы. С сестрой Лидой они переезжают в Москву к своей родной тетке. В Москве Серафим работает оформителем выставок, а после работы посещает курсы «Поощрения художеств» при Московской художественной школе, которая была филиалом Академии художеств. Таким образом, Серафим получил правильное классическое художественное образование.
В 1933 г. юноша был призван в армию. Служил под Ленинградом, был художником в клубе самодеятельности. 11 февраля 1937 г. арестовали отца. Мать с маленьким братом Симы переехала в Москву. Здесь их застала война. Провожая Симу на фронт, мать сказала: «Сима, не убивай немцев!» Но сам он шел на верную смерть, так как попал в батальон лишенцев, преступников, сыновей священников и прочих «ненужных», которые были брошены на фронт без всякой подготовки. Только накануне отправки им выдали ружья и показали, как из них стрелять. Часто его посылали в разведку, он не отказывался. Знал, его ангел-хранитель его оберегает. Сберёг он Симу и от выстрела в упор, и от немецкой гранаты, когда вокруг Симы упали убитые и раненые товарищи, а его даже осколок не задел.
Пошел второй год войны. И как-то так случилось, что ни разу не пришлось Серафиму стрелять. И в разведку ходил, и минные поля испытывал. И все же раз выстрелил. Был приказ взять деревню. Немцы из нее отошли, оставив пулеметчика, который косил наших бойцов, а они бежали по приказу по открытой местности к этой деревне. Пулеметчик косил всех, а комиссар свирепо отдавал команду не стрелять. Не спасти своих Сима не мог, он взял прицел, так же поступили его товарищи рядом. Раздался залп, и пулемет стих. Комиссар с пистолетом бросился к Серафиму, но товарищи встали вокруг него, защищая. Лица их не предвещали ничего хорошего для комиссара. Вскоре поредевший и оставшийся без патронов батальон попал в окружение. Через 2 месяца голодных скитаний по болотам их взяли в плен, погрузили на теплушки и привезли в Литву, близ Каунаса в лагерь, который назывался «VI форт». С русскими военнопленными немцы обращались особенно жестоко, ссылаясь на то, что СССР не подписал Женевскую конвенцию 1929 г. об обращении с военнопленными. Множество пленных погибло в «VI форте», его прозвали «лагерь смерти». Преданность воле Божией давала Симе спокойную уверенность, от него исходила сила, и люди жались к нему.
Вскоре самые молодые и здоровые были отобраны на полевые работы к фермерам. Серафим попал к русскому хозяину, бывшему офицеру царской армии. Хозяин и хозяйка очень полюбили Симу. Много лет спустя они встретились в Америке, где Серафим был настоятелем в храме.
Осенью полевые работы закончились, и Сима возвратился в лагерь. В свободное время рисовал портреты товарищей по плену и получал кусочек хлеба, если повезет. Однажды нарисовал портрет часового, тот пришел в восторг, и с этого дня судьба военнопленного Слободского круто изменилась. Его поселили в отдельном домике с художником Семеном Подорожным, который давал уроки живописи коменданту лагеря. По воскресеньям он даже мог посещать церковь. Им разрешили взять себе денщиков. Подорожный выбрал самого отчаянного урку Ваську и не ошибся. Тот мог из-под земли достать всё, что угодно, и преданности его не было предела. А себе в денщики Сима попросил художника, который был так истощен, что дни его, казалось, сочтены, но друзья, взяв его к себе, спасли его. Это был Андрей Ростовцев. С ним судьба связала Серафима не на долгие годы. Примечательно, что Андрей был племянником знаменитого композитора Сергея Васильевича Рахманинова. Подорожный установил связь с каунасским подпольем и решил в театре забросать пришедших немцев с галерки гранатами. Заговор раскрыли. Подорожный был отправлен в концлагерь Маатхаузен в Австрии.
Всему приходит конец. Внезапно сменили коменданта города. И военнопленных вернули в лагерь. Но и здесь нашлись покровители, им при кухне выделили комнату, а в помощники дали двух художников – Николая Попкова, очень жизнерадостного человека и «первого художника Украины», так называл себя второй. Сорок четвертый год близился к концу. От холода и голода художники не страдали. По воскресеньям бывали в церкви. Приближались советские войска. Немецкая армия отступала на запад. Война подходила к концу. Друзья Серафим, Андрей и Николай знали уже, что будет с ними, когда они из плена немецкого попадут в плен советский. Серафим был уверен, что готов к любым лишениям, к чужим землям, жизни среди чужих людей, если будет главное в жизни – возможность открыто нести свою веру. А еще в нем в это время начала зарождаться великая мечта построить храм во имя Господа.
Друзьям повезло, декорации художественного театра вместе с ними решили вывезти в Германию. Положившись на волю Господа, друзья отправились в путь. Привезли их в лагерь для военнопленных в 50 км от Берлина. Здесь друзья опять рисовали портреты, этюды, наброски. Однажды к ним в комнату зашел их знакомый поляк-переводчик и твердым голосом сказал: «Сегодня же ночью уходите, если не хотите попасть к Советам. Я тоже ухожу». Художники быстро собрали одежду, холсты, краску, еду и за полночь вышли на шоссе. Остановили грузовик и за определенное количество сигарет путь свой продолжили на машине. Утром грузовик повернул, а друзьям надо было продолжить путь по главное дороге. Они распрощались и дальше отправились пешком. Дорога была забита беженцами и брошенными вещами. Никто никого не останавливал, ни о чем не спрашивал. У всех была одна дорога – на запад, за Эльбу. На окраине какой-то деревни они встретили свое лагерное начальство, которое им даже обрадовалось. Вдруг один из офицеров подошел к Николаю и сказал, что им нужен переводчик, через час он его привезет обратно. Но Серафим уперся, забирайте всех. Их посадили в машину и долго везли. Когда приехали на место, переводчик уже не был нужен. Офицер сказал об этом друзьям и добавил: «Мы едем на запад». Друзья, сидевшие в машине, были этому только рады, лучше плохо ехать, чем хорошо идти. И так, без проблем, с мешками еды и одежды, они доехали до Эльбы. Разведка уже никого не интересовала. Через Эльбу ходил паром. На той стороне были американцы. Их переправили, а этим же вечером деревенька и бывшее их лагерное начальство были захвачены советскими войсками. И опять все друзья обратились с молитвой к Господу, благодаря его за неожиданную помощь.
С берега Эльбы всех на громадных грузовиках везли к бельгийской границе и заталкивали на стадион. Было холодно, шел дождь, наступила ночь. Это была одна из самых тяжелых ночей, которые им пришлось пережить в эти годы. А ночь была пасхальная. Ничто в природе не радовало, не ликовало. Утром пленных стали выводить группами и сортировать. Желающих уехать на Родину в одну сторону, не желающих возвращаться в Союз – в лагерь к немцам, который был расположен здесь же, за колючей проволокой. Немцы рыли в песчанике землянки, а наши друзья только соорудили навес. Всю ночь шел дождь. Друзья, прижавшись друг к другу, спасались под брезентом. А наутро ужас объял всех в лагере. Песчаные землянки, где так уютно устроились немцы, завалились, и многие были задавлены насмерть. Еще год друзей переводили из одного пересыльного лагеря в другой. Но быт и питание были везде налажены хорошо, и поэтому друзья не бедствовали. У них все более и более реалистичной становилась мечта – как только будут подходящие условия, построить храм. Через много лет три друга осуществили свою мечту. Каждый внес свою лепту в сооружение храма. Андрей выполнил иконостас, Николай – роспись, Юра – резьбу. Весной 1946 г. Серафим с друзьями художниками покинул лагерь. Они прибыли в Мюнхен, где было много русских. Найдя знакомых, они устроились художниками при клубе лагеря. В 1947 г. Серафим организовал религиозный кружок. Многих он спас от духовной смерти, открыв им глаза на то, в чем, собственно, смысл жизни. А в 1948 г., будучи приглашенным на съезд Русского студенческого христианского движения, он познакомился со своей будущей женой Еленой Алексеевной Лопухиной, или Елочкой, как звали её родные и близкие. Девушка была из дворянской семьи.
27 февраля 1949 г. пара обвенчалась в Мюнхене. На окраине лагеря Серафим обнаружил заброшенный маленький барак. С разрешения начальства своими руками он его отремонтировал, посадили огород. В конце года у них родилась дочка Татьяна. Серафим всегда вспоминал жизнь в этом домике как самую счастливую полосу в жизни. Для своей новорожденной дочки Тани отец Серафим составил и написал от руки первую книгу Закона Божия под названием «Мир Божий». Это было задумано им давно, но все не было времени. Много лет назад его отец как-то сказал: «Россия такая большая страна, и не нашлось никого, кто бы составил хороший учебник Закона Божия.
Первоначально его идеей было создание многотомного «Закона Божия», но потом пришло решение издать его в одном томе, в том виде, в котором он сейчас и существует. Все иллюстрации он сделал сам. Друзья и жена советовали ему принять священнический сан, но он считал себя недостойным, не было богословского образования, а характер был вспыльчивый и требовательный. Однако 22 апреля 1951 г., в день входа Господня в Иерусалим, Серафим принял священство. Благодать священства помогла ему преодолеть отрицательные личные качества, о которых он так волновался. В январе 1952 г. маленькая семья иерея Серафима Слободского вылетела в США. Там у них родился сын Алексей. Неприветливой и чужой показалась отцу Серафиму новая страна. Первые приступы астмы мучили его. Нью-Йорк давил серыми громадами зданий. Он серьезно заболел. Во время болезни продолжал писать учебник Закона Божия.
В июне 1953 г. получил назначение быть настоятелем Покровского прихода в г. Наяк в 45 км к северу от Нью-Йорка. Поселились у родителей Елочки, приехавших сюда за несколько лет вперед. У матушки Елочки было 6 братьев и сестер. Большинство из них пели на богослужениях, сестры преподавали в русской школе при храме, готовили обеды и трапезы. Муж одной из сестер стал регентом приходского хора, брат Елочки, Николай, был старостой. Таких примеров было много, и отец Серафим очень ценил их помощь. В то время церковь располагалась в гараже, но хозяин решил его разрушить, начались у нового священника невзгоды. Пришлось искать другое помещение, налаживать приходские дела, заботиться о приходской школе, продолжать работу над учебником.
Материальным благам батюшка с матушкой придавали мало значения. Смыслом и содержанием их жизни была церковь и жизнь прихода. Жили они скромно, оба были бессребрениками и всегда надеялись на милость Божию. За короткое время они завоевали уважение, любовь всего прихода. После гаража они временно проводили литургию в протестантской церкви, где им приходилось готовить и убирать богослужебные предметы до и после каждой службы. Потом Покровская церковь приютилась в помещении над книжной лавкой.
Не однажды отец Серафим предлагал обсудить вопрос постройки храма на приходском собрании. Решили искать место для постройки и нашли на возвышенности с видом на р. Гудзон. В 1954 г. участок был приобретен. Отца Серафима не страшила небольшая численность прихожан и малые средства. Он верил в Божию помощь и способности своих прихожан. Внук Льва Николаевича Толстого был другом и прихожанином о. Серафима, а еще он был архитектор, ему-то и поручили сделать проект.
«Деньги – это не наша забота, это забота Господа, мы ведь строим храм Божий», – говорил о. Серафим. Приход подал прошение о займе в банк, но получил отказ. Вскоре мимо проезжал президент банка и, увидев усердно работающего настоятеля, распорядился одобрить заем. Продавали «кирпичики», устраивались благотворительные концерты. Даже маленькие дети копали ямы и переносили блоки и кирпичи. Первую литургию в день Покрова служили в 1956 г. в храме, где были только стены, а вместо крыши – голубое небо, но все были счастливы.
Наряду с постройкой храма и всеми приходскими делами о. Серафим продолжал работу над «Законом Божиим». Он часто писал его по ночам. Затем текст иллюстрировал, т. к. понимал, что дети любят книги с иллюстрациями и лучше усваивают текст. Кроме изображения икон святых, он поместил в книге свои рисунки: церковную утварь, части храма, карты. В 1957 г. вышло первое издание «Закона Божия» при Свято-Троицком монастыре в Джорданвилле. Отец Серафим не только не настаивал на вознаграждении за свой труд, но наоборот, требовал, чтобы книга продавалась по низкой цене и была доступна всем. «Закон Божий» стал незаменимым учебником для приходских школ, ипользовался как руководство в воспитании детей в семье, как самоучитель для взрослых, которые лучше хотят понять свою православную веру.
В своем слове на отпевании о. Серафима архиепископ Аверкий сказал следующее: «Это не просто учебник Закона Божия для детей, это настоящая энциклопедия богословских наук и для взрослых. Эта книга должна быть настольной в каждой семье после Евангелия». За этот труд о. Серафим был награжден камилавкой и наперстным золотым крестом и возведен в сан протоиерея вне очереди, хотя упорно отказывался от этой чести.
Батюшка продолжал работать и усовершенствовать свой учебник, и второе издание вышло в 1967 г. Книга издается по всему миру. В Союз книга попала в 70-е годы и издавалась самиздатом. И только с 90-х годов книга стала печататься и расходиться миллионными тиражами. Правда, многих иллюстраций там нет.
Освящение храма в Наяке состоялось осенью, 28 октября 1963 г. Много внимания уделял занятиям в приходской школе. Вел уроки Закона Божия. Летом находился в лагере для детей. Тщательно готовился к проповедям. Особенно любил служить на Пасху. Никогда не искал повышений и наград, хотя смиренно принимая их, ценил.
Несмотря на бескомпромиссность в вопросах веры, он никогда не уходил в крайности, считая, что к человеческим слабостям надо относиться с пониманием. Часто повторял: «Главное – любовь». В день перед кончиной, торопясь на вечернее богослужение, сказал матушке: «Когда же смогу отдохнуть?». В ночь с 5 на 6 ноября 1971 г. его сердце перестало биться. Смерть наступила почти мгновенно. Это произошло дома, и рядом была его верная, любимая жена. Погребен батюшка на православном кладбище в Ново-Дивеевском женском монастыре штата Нью-Йорк. Матушка Елочка почила 1 октября 2003 г. после тяжелой болезни.
Источник : http://www.tayninskoye.ru/voskresnye-besedy/besedy-2014-god/protoierei-serafim-slobodskoi.html
